Выдающийся украинский кардиохирург Борис ТОДУРОВ: «Готов повторить в суде: халатность главы Минздрава забрала больше жизней украинцев, чем война в последние годы»

Не достучавшись до Кабинета министров и Администрации президента, Борис Тодуров опубликовал на официальной странице в Facebook резкое заявление по поводу Минздрава.
«Я терпел несколько месяцев, не выносил сор из избы. Хватит, накипело! Буду бороться до конца».

И. о. главы Министерства здравоохранения американка Ульяна Супрун, получившая украинское гражданство в 2015-м, провалила тендер на закупку кардиологических, кардиохирургических и нейрохирургических препаратов и расходных материалов для всей Украины. «На сайте рейтинга врачей США у Супрун 2,3 балла из 5 возможных. Можно такого человека назначать министром здравоохранения 40-миллионной страны?» — заявил интернет-изданию «ГОРДОН» всемирно известный украинский кардиохирург Борис Тодуров.

В эксклюзивном интервью Тодуров обвинил Супрун и ее команду в пиаре и провале закупки необходимых материалов для кардио- и нейрохирургии, в том, что Луганская и Донецкая области «вообще остались без кардиохирургической помощи», а также в блокировании всеукраинской программы по пересадке механического сердца.

«Программа по сердечно-сосудистым заболеваниям для спасения десятков тысяч жизней полностью провалена Супрун и ее командой»

— Шокировали слова, опубликованные на вашей официальной странице в Facebook и обращенные к Супрун: «Ваша халатность забрала больше жизней украинцев, чем война за последние годы». Вы действительно считаете, что «халатность главы Минздрава» привела к смерти свыше 10 тысяч граждан Украины?

— Готов повторить эти слова в суде. С абсолютной уверенностью говорю: программа по сердечно-сосудистым заболеваниям, которая предусматривала закупку скоропомощных расходных материалов на 364 миллиона гривен для спасения десятков тысяч жизней, провалена. Провалена лично Супрун и ее командой.

В 2016 году должен был состояться тендер. Во все области Украины за счет бюд­жетных средств необходимо было закупить стенты, клапаны, оксигенаторы, тромболитики, катетеры, различные скоропомощные препараты. Если бы деньги выделялись на местах — другое дело, но тендер проводит Минздрав и только Минздрав! Тендер сорван полностью, препараты не закуплены ни в одну больницу ни одной области. Такого не было никогда, даже в самые плохие времена и при самых плохих министрах здравоохранения.

— Может, из бюджета не были выделены необходимые средства?

— Это не так. Все необходимые средства были. Летом 2016-го рабочая группа разработала техническое задание, подготовила и подписала необходимые документы для закупки. Но за полгода Минздрав не провел тендер на закупку медикаментов и расходных материалов для кардиологии, кардиохирургии и нейрохирургии. То есть в больницах не будет стентов, а значит, каждый шестой-седьмой пациент с острым инфарктом обречен.

В год в Украине происходит 50 тысяч инфарктов, стенты спасали тысячи жизней! И это только стенты, про клапаны и стимуляторы даже не упоминаю. Представляете: привозят в больницу человека, стента нет, приходится лечить дедовским способом по стандартам 1970-х. Но статистика показывает: когда лечат без стентов, умирает каждый шестой-седьмой больной.

По разным областям Украины смертность составляет от 17 до 20 процентов. А когда лечат при помощи стентирования, смертность снижается в четыре раза. В четыре! Подсчитайте, сколько жизней мы потеряли только на острых инфарктах, когда не оказали эффективную помощь? Не оказали потому, что Минздрав во главе с Супрун не провел тендер!

И это только маленькая часть. В тендере не только кардиохирургия была, но и нейрохирургия: стенты для сонных артерий для больных в предынсультном состоянии, эмболизаторы для аневризм сосудов головного мозга. И это тоже не закуплено. Ни в одну область. А здесь сколько жизней мы потеряли?

— Вы не сгущаете краски? В украинских реалиях пациенты и их родственники сами оплачивают и лечение, и расходные материалы.

— В том-то и дело, что стент — очень дорогостоящая вещь, цена его — порядка 20 тысяч гривен. Для подавляющего числа пациентов такие траты неподъемны. Именно потому была разработана специальная программа по закупке и распределению по всем областям Украины дорогостоящих скоропомощных средств за счет бюд­жета. Местные бюджеты не в состоянии самостоятельно закупать расходные материалы для сердечных центров в полном объеме. Вот в чем проблема!

— Может, Минздрав заблокировал тендер из-за подозрений в коррупции?

---

---

— А что, в Украине нет прокуратуры, СБУ, НАБУ, полиции? Если у Супрун были сомнения по поводу «коррупционной составляющей», за полгода она могла не раз обратиться в соответствующие органы. Министр здравоохранения может провести тендер под контролем СБУ, НАБУ, прокуратуры, полиции — чего угодно, но закупить медпрепараты, а не ставить под угрозу жизни тысяч пациентов!

«Есть американский сайт, на котором публикуются рейтинги врачей США, — там у Супрун рейтинг 2,3 балла из 5 возможных. Можно ее назначать министром здравоохранения 40-миллионной страны?»

— С трудом верится, что Ульяна Супрун, американский врач с принципиально другим менталитетом, замешана в каких-то нечистоплотных схемах и специально сорвала тендер...

— Есть серьезный американский сайт, на котором публикуются рейтинги врачей США. Рейтинги выставляют в том числе сами пациенты. На этом сайте у Супрун рейтинг 2,3 балла из 5 возможных. Человек, который ни дня не проработал в украинской медицине никем вообще, может руководить Минздравом? Человека, который ни дня не проработал администратором хотя бы в районной больнице, можно назначать министром здравоохранения 40-миллионной страны?

Посмотрите на команду, которую Супрун привела с собой в министерство. Есть там профессионалы с врачебным или административным опытом? Есть там люди, которые понимают элементарное: как пишутся приказы, как движутся бумаги в Кабмине, как согласовываются решения? Вы знаете, что когда утверждали бюджет на 2017 год, Супрун не сделала ничего, чтобы хоть как-то увеличить ничтожные три процента, выделенные на медицину? И как после этого она собирается проводить «медицинские реформы», на какие средства, с каким кадровым потенциалом?

За последний год из Института сердца за рубеж уехали шесть ведущих специалистов, из всей Украины — тысячи. По всей стране открыты бесплатные курсы польского и немецкого языка для медиков. Из-за необдуманной «реформы» мы можем остаться в ближайшие годы без специалистов вообще.

Вы знаете, что на грантовые средства Супрун содержит личных пиарщиков, которые во всех СМИ и соцсетях создают ей имидж реформатора? Спросите у нее: кто конкретно оплачивает работу пиарщиков? Сама Супрун из своих личных средств или за счет грантовых денег, выделенных Украине на реформы?

Вы хоть понимаете, что большинство «реформаторских планов» Супрун — блеф? Она заявила, что на «скорой» теперь будут работать только парамедики. Польша, организованная европейская страна, потратила на такую реформу пять лет: сначала основала Академию парамедиков, обучила специалистов, потом медленно заменила врачей «скорой» на парамедиков, оставив при этом психиатрические, педиатрические, кардиологические бригады с врачами. Пять лет, большие деньги и серьезная обучающая программа — вот опыт Польши. Зато в Украине вдруг появляется некая «министр» и заявляет: мол, увольняем врачей из «скорой», назначаем парамедиков. Где их взять, на какие средства, куда больных везти?

«Супрун окружила себя 25-летними девочками-мальчиками без образования. И эти советники разговаривают со мной, как с бомжом»

— В своем заявлении, размещенном на официальной странице в Facebook, вы упомянули, что заместитель Супрун Александр Линчевский «заблокировал работу Института сердца». О чем конкретно речь?

— Третий месяц на столе Линчевского лежит письмо на открытие двух кардиохирургических филиалов: одного — в Северодонецке Луганской области, второго — в Мариуполе, полумиллионом городе Донецкой области. Три месяца! Подконтрольные территории Луганской и Донецкой областей в последнее время остались без кардиохирургии. Вообще.

---

---

Мы ездим туда как волонтеры последние три года, проводим операции, с трудом создаем кардиологическую школу, собираем по крупицам средства на поездки и операции, ничего не просим из бюд­жета. И я не денег прошу от Минздрава, а всего-навсего подписать бумагу, которая позволит Институту сердца открыть на прифронтовых территориях кардиохирургический филиал. Подчеркиваю: не частную клинику, а филиал Института сердца!

Бьюсь над этим четыре месяца, но Линчевский принципиально не подписывает официальные документы только потому, что там указана фамилия Тодуров. Четыре месяца кормит нас обещаниями, отписками. Ни одно письмо, ни один официальный документ, который заходит в Минздрав от моего имени, не подписан. Все спускается либо в корзину, либо «теряется», либо блокируется. Как это назвать?

— Если конфликт длится столько месяцев, почему ни президент, ни премьер-министр, ни правительство не слышат ваших сигналов?

— А к кому обращаться? Ну вот к кому? Письма, которые мы посылаем в Кабинет министров и Администрацию президента, перенаправляются все в тот же Минздрав и опять ложатся на стол Супрун и ее зама Линчевского. В итоге я сделал заявление в таком виде, в каком оно может хоть как-то дойти до президента и премьера — через Face­book.

К примеру, я написал письмо премьер-министру Гройсману с просьбой включить Институт сердца в список учреждений, которым разрешается делать пересадку сердца. В 2016 году мы сделали две имплантации механического сердца. Наши пациенты с пересаженными сердцами живут по 13-14 лет. Мы единственные в Укра­и­не, кто сегодня имеет подобный опыт. Из Кабмина письмо с просьбой удовлетворить предложение Тодурова спускается в Минздрав в кабинет Линчевскому, а он зеленым фломастером пишет: «Не-а» — и рожицу рисует.

— Не поняла, какую рожицу?

— Улыбающийся смайлик. Я четыре месяца бьюсь, чтобы открыть кардиохирургические филиалы в Луганской и Донецкой областях, а заместитель Супрун смайлики рисует! Ну это же психически больные люди.

Линчевский прямо говорит: «Не будет Тодуров делать пересадки сердца, и точка. Эти пересадки мы можем делать у себя в 17-й больнице». Это же не просто какие-то формальные вещи, о нас буквально вытирают ноги. Я 30 лет отдал кардиохирургии, за девять лет мы с нуля создали лучшую кардиохирургическую клинику в Украине. Как можно так обращаться со специалистами? Я ему звоню — он трубку не поднимает. Звоню секретарю, она говорит: «Вас не будут принимать». Звоню, прошу подписать письма, получаю ответ: «Мы рассматриваем».

Супрун окружила себя 25-летними девочками-мальчиками без образования. И эти советники разговаривают со мной, как с бомжом. Ну как это может быть? Речь же не о личных обидах, вопрос о выживании десятка тысяч людей! Буквально! Я возглавляю клинику, которая в год делает 5 тысяч операций на сердце. Если Супрун с командой так с нами обращается, представляете, как ведет себя с другими?

— Как?

— По принципу: мы — реформаторы, а вы все — коррупционеры и говно. Они же нас боятся, на пушечный выстрел к себе не подпускают, даже охрану в Минздраве поменяли, пропускают в здание только «своих».

Я терпел несколько месяцев, не выносил сор из избы. Хватит, накипело! Буду бороться с ними до конца. Последней каплей стало неоткрытие кардиохирургических филиалов на востоке. Больше ни ждать, ни терпеть не буду. У меня чувства самосохранения стало гораздо меньше, чем тревоги за происходящее в стране.

Я первый в Украине сделал имплантацию механического сердца. Пригласил главу Минздрава на пресс-конференцию, показал клинику, показал больных после трансплантации, после чего к Ульяне Супрун обратились и хирурги, и нардепы с просьбой утвердить в Украине программу по механическим сердцам. Это высокотехнологичная отрасль, которая выведет Украину в области медицины просто в космос! Президент в своем новогоднем ролике отметил пересадку механического сердца как одно из главных достижений страны в ушедшем году. Зато Супрун завернула все документы со словами: «У Тодурова і так всього багато, не буде цього». Это что, государственное отношение к делу, забота о пациентах и технологическом прорыве Украины в медицине?

---

---

Расскажу вам еще одну историю. Коллектив Института сердца готовился к конкурсу молодых ученых, который объявил Кабмин. Мы подготовили очень хорошую научную работу, год работали, это практически кандидатская диссертация и единственная медицинская работа молодых ученых в Украине, которая была подана на конкурс.

Мы отправили документы в научный отдел Минздрава, чтобы дальше их переслали в Кабмин. Документы полтора месяца пролежали у Линчевского на столе. Когда до старта конкурса осталась неделя, я начал бить тревогу. От Линчевского всего-навсего требовалось поставить на документах подпись: «Не заперечую» — и передать документы дальше. Знаете, что он сделал?

«Как мне теперь объяснить коллегам: ваш годичный научный труд психически ненормальный Линчевский выбросил в корзину?»

— Нарисовал рожицу?

— Заявил: «Документи подані невчасно» — и вернул их без подписи. Работа целого коллектива за год пошла псу под хвост. Как мне теперь объяснить коллегам: ваш годичный научный труд психически ненормальный Линчевский выбросил в корзину? Может, вам кажется, что это не так важно? Но это научная работа целого коллектива, достижение Украины, высокотехнологические разработки, которыми должна гордиться страна!

Еще одна история. О коррупции, кстати. Институту сердца почему-то выделено в два раза меньше средств на закупку лекарств, чем Научно-практическому медицинскому центру детской кардиологии и кардиохирургии Минздрава Украины, госучреждению, основанному бывшим министром здравоохранения Ильей Емцем.

Наш Институт сердца делает 5 тысяч операций в год, Центр Емца — 3,5 тысячи операций. В 2016 году мы получили 60 миллионов гривен финансирования на медикаменты, Детский центр — 130 миллионов. В два раза больше, при том, что проводит почти в два раза меньше операций. А все потому, что в экономическом отделе Минздрава сидит некто Петр Емец — то ли родственник, то ли однофамилец, которого Илья Емец уже дважды прооперировал. В благодарность Петр Емец рассчитывается бюджетными средствами.

Я не хочу забрать финансирование у Детского центра, оно у них тоже не стопроцентное. Но уж если вы финансируете клиники по объективным критериям, откуда такая «справедливость»? Кричу много месяцев: в этом есть признаки коррупции! Написал несколько официальных писем в Минздрав, в том числе лично Супрун. Ноль реакции.

— Почему глава Минздрава Украины относится к вам с таким предубеждением?

— Боится, панически боится мнения специалистов. Потому что, если Супрун и ее команда пригласят меня хоть на одно свое совещание по «реформам», сразу услышат много конкретных вопросов. Из Минздрава изгнаны практически все специалисты и профессионалы. Там сейчас установка: не брать никого, кроме волонтеров в возрасте до 25 лет. Якобы потому, что это некоррумпированные люди. В результате в списке на реимбурсацию кардиологических препаратов — четыре препарата одной группы. Чья-то глупая ошибка или заинтересованность?

Итог один: мы хотим и готовы реформировать медицину. Хотим это делать цивилизованно и системно. Мы понимаем, каким кадровым и научным потенциалом это можно делать. Но смотреть, как команда безответственных аниматоров во главе с Супрун проводит свои флешмобы на остатках украинской медицины, больше невозможно.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter